«Им нужны руки папы». Почему сообщество «Мы рядом» призывает освободить от мобилизации многодетных мужчин и отцов детей-инвалидов

• © Изображение пользователя Drazen Zigic с сайта freepik.com

В октябре в России создали инициативную группу «Мы рядом». Ее участники пытаются убедить государство изменить закон о мобилизации и защитить от призыва многодетных и отцов детей с инвалидностью. Юга.ру публикуют интервью с основательницей группы Оксаной Сафарян.

У обращения сообщества к президенту 12 тыс. просмотров на ютубе. Благодаря «Мы рядом» удалось вернуть шестерых мобилизованных. В одной истории участвовали и Юга.ру: волгоградца Дмитрия Антипина держали в воинской части три месяца, а домой вернули, по его словам, именно после нашей публикации.

Юга.ру писали еще о двух многодетных мобилизованных, чьи жены связались с редакцией через «Мы рядом». Военком Дербента не собирается отпускать Акима Заманова без закона о конце мобилизации. Прокуратура Крыма попросила призывную комиссию отменить мобилизацию Александра Анастюка.

Близкие мобилизованных и руководители военкоматов, воинских частей и прокуратур ссылались на внутреннюю директиву Генштаба ВС РФ № 315/2/3658 от 4 октября. В ней Генштаб указывал освободить от мобилизации отцов трех детей до 16 лет. Это поддержали в Госдуме, но юристы напомнили, что пока ограничения не закрепили в законе или указе президента, мобилизованные не могут ссылаться ни на депутатов, ни на служебный документ, оспаривая свою мобилизацию в суде или военкомате.

12 января жена мобилизованного симферопольца Ольга Анастюк показала Юга.ру ответ штаба Южного военного округа на просьбу вернуть домой ее мужа. В письме она ссылалась на указания Генштаба об отсрочках от мобилизации. Ей ответили, что порядок предоставления отсрочек имел «исключительно рекомендательный характер, осуществлялся адресно, в индивидуальном порядке». Штаб ЮВО уточнил, что указания Генштаба отменили еще 21 декабря — в день обращения Путина к Минобороны о наращивании военной мощи и модернизации военкоматов. Подробнее об этом читайте здесь.

Инициативная группа «Мы рядом» рассчитывала, что указания Генштаба об отсрочках повысят шансы на возвращение отцов домой.

Её создательнице Оксане Сафарян — 33, она живет в Москве и воспитывает 9-летнего сына с синдромом Дауна. До создания «Мы рядом» Сафарян работала у муниципального депутата, но совмещать не смогла — активизм занимал много времени.

            <p><img title="&laquo;Им нужны руки папы&raquo;. Почему сообщество &laquo;Мы рядом&raquo; призывает освободить от мобилизации многодетных мужчин и отцов детей-инвалидов" src="/wp-content/uploads/2023/01/im-nuzhny-ruki-papy-pochemu-soobshhestvo-my-rjadom-prizyvaet-osvobodit-ot-mobilizacii-mnogodetnyh-muzhchin-i-otcov-detej-invalidov-0ae4a03.jpg" alt="&laquo;Им нужны руки папы&raquo;. Почему сообщество &laquo;Мы рядом&raquo; призывает освободить от мобилизации многодетных мужчин и отцов детей-инвалидов" /></p>


            <p><strong>Оксана Сафарян</strong></p>
            <p>Фото Гельсу Халитовой</p>

Как появилась ваша инициативная группа?

— В октябре Госдума рассматривала поправки в закон о мобилизации, и партия «Единая Россия» проголосовала против. Наши категории остались незащищенными. На меня словно ушат холодной воды вылили. Почему? Как так?

Тогда я решила, что нужно что-то делать, что не могу и не хочу оставаться в стороне. В тот вечер я создала группу, объединив усилия родителей. Сейчас в телеграм-чате «Мы рядом» более 2800 человек.

Справка. Думский комитет по обороне объяснил блокировку поправок тем, что такие отсрочки якобы уже ввело Минобороны (но они были только рекомендациями, а теперь и вовсе отменены). При этом 19 октября спикер Госдумы Вячеслав Володин заявил, что отцы трех и более детей должны быть освобождены от мобилизации.

К началу декабря в вашем сообществе мобилизация коснулась 40 семей с тремя детьми или с детьми-инвалидами. Остальные люди в чате — члены подобных семей из группы риска, чьих мужчин еще не мобилизовали?

— Сейчас таких семей уже 75. Да, остальные участники — родители детей-инвалидов, инвалидов с детства и многодетные родители. Они уже третий месяц живут в постоянном стрессе и ожидании.

Почему важно помочь именно многодетным и семьям с детьми-инвалидами?

— Во многих семьях, где воспитывают ребенка-инвалида, инвалида с детства, необходима физическая помощь, детки есть и лежачие тяжелые, которых нужно поднять и отвезти на реабилитацию, в поликлинику. Кто-то сильно болеет, кто-то с умственной отсталостью, не понимает, где он и с кем. Опасен для себя и для общества без присмотра. Кого-то нужно ловить, ребенок не понимает задач, команд. Кто-то агрессивный и матери может быть страшно, что с возрастом она не справится.

Жизненных проблем много в таких семьях — им нужны руки папы и помощь именно физическая, не только финансовая.

            <blockquote>
                <p>Семьи с инвалидами и так еле карабкаются в этой жизни, родители и дети — изгои в обществе, эти семьи держатся только за счет друг друга.</p>
                <p>Оксана Сафарян</p>
            </blockquote>

Они сильно уязвимы, а без мужей матерям вообще не справиться ни физически, ни морально.

О поддержке многодетных семей часто говорил президент: как важно поддерживать демографию и помогать семьям, которые решились на третьего ребенка. А решились они, зная, что папа будет рядом.

В многодетных семьях один родитель не может обеспечить достойную жизнь детям. В большинстве таких семей мама не работает, а занимается бытом и воспитанием детей.

Справка. В 2021 году в РФ было 1 млн 565 тыс. многодетных семей (данные Госдумы) и 704 тыс. детей-инвалидов (Росстат).

Если вернуть отца домой пока не удается, какую еще помощь могут найти близкие мобилизованных в вашем сообществе?

— Моральную и информационную поддержку, осознание того, что ты не один. Отстаивание прав в составе группы, привлечение внимания чиновников, СМИ и общественности.

Вы и ваши подопечные не боялись, что просьбу ограничить мобилизацию власть могла расценить как протест?

— Нет, не боялись. Мы абсолютно уверены в законности нашей деятельности. Сейчас в Госдуме 18 законопроектов по нашей тематике, что как нельзя подтверждает то, что органы государственной власти РФ нас слышат и стараются нам помочь. Мы просто хотим, чтобы это реализовали максимально быстро с учетом ситуации в обществе.

Наша группа не выступает против СВО или действий президента. Мы лишь просим о том, что нужно было еще сделать в 1996 году, когда принимали закон о мобилизации.

Сколько людей вы узнали через «Мы рядом»? Что показалось вам общим в их историях?

— Я познакомилась с огромным количеством семей. Почти везде были грубые нарушения мобилизации, бездействие директивы на местах, нарушение возврата.

Во всех этих историях боль, а еще — доброе сердце. Женщина, чей муж еще в зоне СВО, искренне радуется за ту, чьего мужа смогли отстоять и вернуть. Это по-настоящему сильные духом люди!

Из общей картины выбивались те истории, где всё решал человеческий фактор. Где военком хотел выслужиться, там брали всех, где военком — человек, там шли навстречу.

Во многих историях из вашего сообщества мужчин мобилизовали до того, как в Госдуме и Генштабе ВС РФ заговорили об отсрочках. После этого мужчин решили не отправлять в зону СВО, но и домой их не вернули — мол мобилизация не кончилась, поправки в закон не внесли, а сейчас те отсрочки и вовсе отменили. В то же время разрешение мобилизовывать осужденных приняли мгновенно. Почему одни инициативы принимают быстро, а с другими не торопятся?

— Я не понимаю, почему законопроекты зависли в комитетах Госдумы, и теперь их должны рассматривать в январе-феврале 2023 года?! Почему нельзя защитить самых уязвимых граждан и дать им уверенность, что никакая мобилизация их не затронет?

Вы опубликовали обращение к Путину об изменениях мобилизационного законодательства 5 ноября. Как власть реагировала за прошедшие два месяца?

— Все по-разному. Некоторые депутаты КПРФ и ЛДПР нас поддерживают, мы на связи. За это отдельное спасибо, их можно по пальцам пересчитать. «Единая Россия» никак не реагирует — проблема известна и всё, действий никаких. От председателя Госдумы тоже никакой реакции, ну и профильный комитет тоже лаконичен в высказываниях. С нами нет диалога, нам никто ничего не говорит.

Источник